Уютно устроившись с ногами в кресле, Мойра читала статью по генетике в каком-то научно-популярном журнале и сдавленно хихикала, ибо большего бреда она за всю свою жизнь не встречала. Сразу было видно, что человек, написавший ее – кстати, фамилия автора абсолютно ничего не говорила Мойре, а это значило, что в кругу генетиков он малоизвестен - ничего не смыслит не то, что в генетике,  в науке вообще и даже не имеет к научным кругам никакого отношения. Это было понятно сразу любому, кто окончил биологический факультет, да что там! Любой школьник сразу увидит множество нестыковок, как будто автор писал статью, не  очень-то задумываясь над смыслом, а просто желая развлечь несведущих людей. А жаль! Журнал был уважаемым когда-то, теперь, видимо, нет.
Одной рукой Мойра придерживала журнал, а другой накручивала на палец прядь волос – дурацкая привычка еще со времен детства, которая осталась до сих пор; задумываясь, Мойра автоматически начинала теребить волосы. Вообще очень хотелось написать опровержение. Напечатают ли его? Вряд ли. Она была уверена, что нет. Хотя при прочтении в голове так и всплывали фразы будущей статьи, которая никогда не будет написана.
День клонился к вечеру, заходящее солнце последний раз прошлось по стенам комнаты, которая уже через пару минут погрузилась в полумрак. Нужно было встать и включить свет, но Мойра так уютно сидела, что вставать было элементарно лень. Она лишь поудобнее устроилась в кресле. Еще чуть-чуть почитаю, а потом все-таки встану. Как только совсем стемнеет, и я перестану разбирать буквы, тогда и встану.Мойра еще раз лениво пролистала журнал, поражаясь человеческой глупости. Автор все той же статьи рассуждал о мутациях, мнил себя великим специалистом, ссылаясь, кстати, на профессора Ксавьера и доктора МакТаггерт. Нет, определенно, надо написать опровержение. Я не помню, чтобы я или Чарльз хоть раз писали подобную чепуху. Стало совсем темно, но вставать по-прежнему не хотелось.
Мойра отложила журнал, мысли невольно перескочили на события последних недель. А именно на Рэйн, все это время она, конечно же, помнила о своей названой дочери, ни на секунду не забывала о ней. Но как-то закрутилась, по приезде вдруг навалилось разом столько дел, что сегодняшний вечер безделья был первым за все дни после возвращения из командировки. Нужно повидать Рэйн, расспросить у нее, как она устроилась, понравилась ли ей школа. За эти дни Мойра обмолвилась с девочкой едва ли десятком слов, а хотелось обстоятельного и долгого разговора. Мойра чувствовала себя в ответе за Рэйн, она действительно стала для нее дочерью, несмотря на то, что по возрасту годилась в младшие сестры. Сейчас Мойра готовила документы по удочерению девочки, все должно быть официально, никто и никогда не должен даже подумать о том, чтобы отобрать Рэйн у нее.
МакТаггерт вспомнила, как она спасла Рэйн от невежественного священника, который намеревался изгнать из девочки бесов. Впрочем, другого от фанатичного и религиозного жителя глубинки не приходилось ждать. Сейчас Мойра уже и не помнила, что побудило ее тогда зайти в церковь, но каждый раз вздрагивала, думая о том, что могла пройти мимо. Тогда бы не было сейчас с ней Рэйн. Мойра помнила ужас в глазах Рэйн, помнила, как девочка мучительно долго привыкала к ней самой, боясь малейшего ее неосторожного движения, как постепенно она научилась доверять. Мойра ни секунды не сомневалась, когда принимала решение: Рэйн едет с ней в Институт, здесь ей будут рады, здесь она станет частью одной большой семьи. И все же останется для Мойры особенной, будет ей ближе остальных.
Мойра все-таки выбралась из кресла, но вместо того, чтобы включить свет, открыла окно, было очень тепло, хотя сентябрьскому ветру все же недоставало теплоты летнего. МакТаггерт решила отыскать Рэйн и предложить ей ночную прогулку.
Надеюсь, я не отвлеку ее от каких-нибудь дел.

Мойра быстро переоделась, несколько минут раздумывала над тем, брать ли ей куртку или нет, а потом решила, что все-таки не стоит. На улице совсем не холодно. Девушка быстро провела расческой по волосам, направилась к двери и решительно распахнула ее.
Свет в коридоре не был выключен, было еще не так поздно, большинство учеников наверняка не спят да и после официального отхода ко сну большинство старших все равно не станут спать. Потом с утра на занятиях они будут сонными и недовольными, но спать пораньше ни за что не лягут. С точки зрения преподавателя и матери, следовало призвать их к порядку, с точки зрения того, что Мойра сама была старше всего на десять лет и сама любила полуночничать, делать этого не следовало. А вообще, это было откровенно бесполезно.
Но вот одинокая фигура, на лице которой была написана нерешительность и робость, Мойру совсем не порадовала.
- Ты что под дверью стоишь?
Неужели за те несколько дней, что они не виделись, они с Рэйн снова стали чужими друг другу, и девочка боится потревожить приемную мать лишним неосторожным действием. Мойре было решительно непонятно, зачем стоять под дверью, когда можно постучать и войти. Но МакТаггерт так же знала характер Рэйн, знала, насколько тяжело девочка сходится с людьми и как ей наверняка непросто сейчас. А я пустила дело на самотек, - Мойра покачала головой. Ей следовало бы все-таки как-то контролировать адаптацию Рэйн к новым условиям. Но только Мойра и сама боялась показаться навязчивой, ей хотелось мягко и словно исподволь направлять девочку, воспитание, опека не должны быть чрезмерными. Выходило это у МакТаггерт из рук вон плохо. Она чувствовала ответственность за Рэйн, и хотя Мойра отвечала за всех учеников Школы, но Рэйн была ее дочерью. А значит, и опека над ней особая. Наверное, даже и хорошо, что первые недели Мойра была так занята, потому что иначе ее контроль над Рэйн стал бы чрезмерным.
- Надеюсь, ты не просто пробегала мимо, - Мойра хотела сначала втянуть девочку в комнату, но потом вспомнила, что хотела прогуляться. – Я хочу с тобой поболтать, если ты не против.
Поговорить им все равно будет нужно, конечно, лучше бы сейчас. Но вдруг Рэйн хотела просто забежать на две минуты, а потом отправиться к друзьям, которых, как надеялась Мойра, девочка уже нашла себе? Насколько Мойра помнила, Рэйн поселили с Джин. МакТаггерт очень понравилось такое распределение, мисс Грэй была не только талантливой, очень способной ученицей, но и очень дружелюбным, открытым человеком. Она очень нравилась Мойре, занятия, на которых присутствовала Джин, всегда были самыми интересными и для самой МакТаггерт. С Рэйн они вполне могли бы стать хорошими подругами. Мойра решила, что эту дружбу следовало бы поощрять.
- Давай прогуляемся, - предложила девушка, увлекая девочку за собой, - конечно, уже поздновато для прогулок и студентам в такое время не рекомендуется выходить из здания Школы, но, - МакТаггерт заговорщицки улыбнулась, - ты же с преподавателем, а значит, тебе можно. На улице чудесная погода, заодно и поболтаем немного. Даже если ты спешишь, то пару минут, я думаю, уделишь мне?
Мойра открыла входную дверь и вышла на улицу. Ей ужасно нравилась прилегающая к замку территория: ухоженные газоны, цветы, множество деревьев, вообще, зелени; здесь было множество тропинок, дорожек, аллей.
- Я покажу тебе свою любимую тропинку, - улыбнулась Мойра. Немного помолчала и продолжила, - расскажи мне, как ты тут? Мы почти не общались эти недели, и  это, конечно, во многом моя вина. Я просто закрутилась.
МакТаггерт виновато посмотрела на дочь:
- Столько всего разом навалилось.
Она не хотела жаловаться или оправдываться, просто постаралась объяснить ситуацию. Не хотелось, чтобы между ней и Рэйн были недомолвки или обиды, пусть даже и такие незначительные.

– У меня все в порядке, правда. Здесь живут и учатся хорошие ребята, и я не жалею, что тогда согласилась отправиться в эту школу.
Мойра внимательно взглянула на дочь. В сгущающейся темноте было трудно разглядеть выражение лица Рэйн, но голос был достаточно бодрым, и МакТаггерт решила верить своему слуху. Главное, чтобы она действительно была здесь счастлива. Контроль над способностями, наставления и семейная обстановка – это, конечно, хорошо, но когда не чувствуешь себя частью этого, то лучше вовремя уйти. Мойра не хотела, чтобы Рэйн уходила. Здесь, в Школе, было ее место. Рядом с Мойрой.
Мойра не спеша шла по дорожке, легкий ветерок шевелил волосы, стояла тишина, только земля едва слышно шуршала под ногами, и девушка сама невольно понизила голос, чтобы не нарушать эту тишину, когда произнесла:
- Я рада, что тебе здесь нравится. Мне очень хочется, чтобы ты была счастлива здесь, стала полноценной частью нашего небольшого мирка.
Действительно мирка, отгороженного от остального мира, замкнутого, тщательно оберегаемого и очень своеобразного. Но точно так же, как и многие другие мирки, имеющего право на существование. Сама Мойра ни секунды не жалела, что осталась здесь, не жалела, что ушла из ЦРУ. Теперь та жизнь казалась чем-то далеким и нереальным. Вне Школы Мойра даже и не представляла себя.
- Наверное, это считается чем-то хорошим, что я почти подружилась со своей соседкой?
Вопрос прозвучал более чем странно, Мойра бросила быстрый взгляд на Рэйн и предпочла не заострять внимание на такой постановке вопроса. Хотя, возможно, он был признаком того, что все-таки все не так гладко и радужно, как хочет показать Рэйн.
- Хорошо ли это? – МакТаггерт улыбнулась в ответ, стараясь, чтобы и ее голос звучал бодро, - это просто замечательно, Рэйн! Джин - чудесная девушка, одна из лучших учениц, очень способная леди. Мне иногда кажется, что она останется в Школе в качестве преподавателя. К тому же она просто сама по себе очень хороший человек. Я думаю, вам будет легко сойтись. И подружиться по-настоящему.
Направлять Рэйн в выборе друзей или врагов Мойра не собиралась. Она доверяла дочери и была уверена, что девочка сама разберется, что к чему. Но все-таки подтолкнуть ее к дружбе с Джин девушке очень хотелось.
- А остальные ребята? С кем еще ты подружилась? Парни?
Вопрос был очень щепетильный, но вполне естественный. Рэйн была красива, и Мойра была бы не против, чтобы кроме друзей дочь завела себе еще и парня. Любовь – чудесное чувство. Пока ты молод нужно влюбляться, если есть такая возможность. А возможность наверняка была. Главное, чтобы Рэйн сумела преодолеть свою робость, не держала людей на расстоянии.
- Кто из преподавателей тебе больше всех нравится? – продолжала расспросы МакТаггерт, - какие дисциплины наиболее интересны?
Мойра вдруг поняла, что не очень представляет себе, чем интересуется ее приемная дочь, что любит, а что нет. Девушка не могла с уверенностью предположить, что будет наиболее близко Рэйн, а что вызовет лишь скуку. Ей было бы легче направлять дочь, если бы она точно знала, чем хочет Рэйн заниматься в этой жизни. Школа даст ей начальное образование, будет ступенькой на пути к чему-то большему. Научившись контролировать свои способности, приняв себя, Рэйн может потом продолжить свое обучение и вне стен Школы. А если потом захочет, то вернется сюда, здесь ей всегда будут рады.

Было видно, что Мойра задела неприятную для Рэйн тему, девушка уже пожалела, что начала этот разговор о парнях и друзьях. Следовало ограничиться тем, что уже рассказала Рэйн о ее дружбе с Джин. Почти дружбе. Замкнутость вовсе неплохое качество, чрезмерная открытость не всегда во благо, умение держать людей на расстоянии – тоже искусство. Рэйн владела этим искусством в совершенстве. Иногда даже перегибая палку. В конце концов, - утешала себя Мойра, - все это не так уж и плохо. Кроме того, Рэйн не так давно здесь. Некоторым людям требуется много времени, чтобы сдружиться с кем-то. И дочь, несомненно, относится к числу таких людей. Сама Мойра тоже не обладала умением легко сходиться с людьми, но она не держала их на расстоянии так, как Рэйн, а с возрастом ей стало легче заводить знакомства, легче начать первой беседу.
Во время своей учебы в университете МакТаггерт имела одну лучшую подругу, связь с которой, кстати, сейчас была потеряна, и множество приятелей, с которыми можно было весело провести время, куда-нибудь сходить вместе, но, конечно же, не доверить тайны. Жизнь в общежитии в коллежде  в Шотландии, а потом в Оксфорде научила Мойру находить общий язык с людьми, когда с кем-то встречаешься не только на занятиях, но и дома, когда есть люди, с которыми ты проводишь почти все время, это очень сплачивает. Но не сразу.
Мойра вовсе не хотела давить на Рэйн. Ее дружба с остальными лишь вопрос времени, не так-то легко сойтись с кем-то, когда почти всю твою жизнь ты была одна.
Разговор об учебе был более нейтральным. Пробелы в знаниях Рэйн были иногда просто ужасными, но все же она старалась не отставать от остальных. Она была упорна, прилежна. Ей всего-то не хватало систематических занятий и наставников, которые направляли бы ее, выделяя то, что необходимо девочке, давая ей те знания, которые наиболее ей интересны. Здесь Рэйн получила это сполна. И Мойра ничуть не была удивлена, что дочь уже назвали способной. Она действительно была способной, только сама еще этого не осознавала. Мойра испытывала нечто  вроде материнской гордости за дочь и радовалась ее успехам, которые в дальнейшем – МакТаггерт была в этом абсолютно уверена – станут еще более многочисленными, это лишь вопрос времени. Значит, математика, география и биология. Сама Мойра математику не любила, точные науки были для нее темным лесом, а вот наличие биологии в списке любимых предметов несказанно порадовали МакТаггерт. Биология и генетика – неотъемлемая часть жизнь Мойры МакТаггерт, важная часть. Если бы дочь пошла по ее стопам, то радости Мойры не было бы предела. Но заставлять Рэйн она не собиралась. Девочка должна сама выбрать свой путь в жизни.
- Я очень люблю гулять здесь, - зачем-то произнесла Мойра, - днем, но ночью это место еще более красиво. В темноте здесь становится так таинственно, так необычно и каждый лист на дереве кажется чем-то необычным и удивительным. Мне иногда кажется, что во тьме что-то скрыто, что-то восхитительное, стоит только посветить, например, фонариком и станет видно, что там во тьме. Но тогда исчезнет таинственность. Знаешь, Рэйн, мне кажется, ты чем-то похожа на эту ночь, в тебе скрыто столько всего непознанного и чудесного, столько всего необычного и восхитительного, но ты сама об этом не знаешь. Не стоит обнажать свою душу и доверять самые сокровенные тайны всем на свете, но все же постарайся быть более открытой. Здесь тебя никто не обидит, а веселые и шумные компании – неотъемлемая часть студенческой жизни.
Мойра помолчала немного, давая дочери осмыслить произнесенное, надеясь, что сказанные ею слова не обидят девочку, а потом продолжила:
- Математика, география, биология – это прекрасно, Рэйн. Возможно, в дальнейшем ты выберешь что-то связанное с этими предметами. Если, конечно, захочешь продолжать образование в университете. Но я думаю, что не все твое время занимает учеба. Чем ты занимаешься в свободное время, кроме общения с друзьями?
МакТаггерт вовсе не была уверена, что общение с друзьями было именно в том ключе, который она сама представляла, то есть веселые посиделки, просмотр фильмов, чаепития с подружками, прогулки, но говорить об этом самой Рэйн не следовало. Я буду думать, что так оно и есть, а если и нет, то так непременно будет.

Все-таки она ее обидела, было печально сознавать, что Мойра была столь неделикатна, что задела дочь своими чрезмерными наставлениями. Этого-то она и боялась, что ее опека над дочерью станет чрезмерной, что в своем стремлении принести Рэйн только добро, Мойра лишь вгонит ее в рамки, которые были идеалом для нее, но не для дочери. Не стоит мерить всех по себе, у всех разные интересы. Теперь Мойре оставалось лишь корить себя за то, что она чрезмерно давила на девочку. Иными словами ее действия нельзя было назвать. И Рэйн ясно дала понять, что варианты времяпрепровождения, предложенные матерью, ей не нравятся, это не для нее, что ей по душе совсем иное. Как мало я ее знаю! Мне отчего-то кажется, что она – это я в семнадцать, но ведь это совсем не так! У нее иная жизнь, иные проблемы, иные стремления, увлечения. Почему я решила, что для нее хорошо именно то, что я предложу?
- Нет, Рэйн, - твердо произнесла Мойра, - если ты не хочешь никуда идти, если тебе приятнее одиночество и тишина после целого дня общения с сокурсниками, то ты должна проводить время так, как приятно тебе. И не слушать мать, которая не всегда твердо знает, что лучше для ее дочери!
Наверное, это было крайне непедагогично, своими словами Мойра давала Рэйн свободу действий, но девушка твердо верила, что дочь распорядится этой свободой правильно. Только сейчас Мойра поняла, что пыталась сдержать Рэйн, направить ее по пути, который был единственно верным по мнению МакТаггерт. И кто сказал, что мама плохого не посоветует? Мама тоже человек, и ей, как и всем людям, свойственно ошибаться. Главное, вовремя признать свои ошибки.
Мойра передернула плечами, становилось прохладно, усилился ветер, в воздухе больше не чувствовалось легкого запаха лета. Тропинка привела их на небольшую поляну в глубине парка, Мойра остановилась у края, словно не решаясь продолжить дальше путь. Им уже давно следовало бы вернуться в Школу, Рэйн давно пора было спать. Мойра украдкой бросила взгляд на дочь, ей показалось, что Рэйн была  утомлена. Это у меня выдался свободный вечер и сравнительно легкий день, а вот девочка наверняка устала. А я мучаю ее своими наставлениями. Мойра не думала, что их прогулка настолько затянется, но самой Мойре хотелось бы еще продлить общение с дочерью. Слишком уж редкими были часы, которые они проводили друг с другом. А с тех пор как Рэйн стала неотъемлемой частью жизни Мойры, МакТаггерт нуждалась в общении с дочерью. И чем более частыми были их встречи, тем счастливее была Мойра. Но это было эгоистично по отношению к Рэйн, а значит, следовало бы закончить эту беседу. В конце концов, никто никуда не уезжает, это не последняя наша встреча и точно уж не последняя беседа, мы можем пообщаться в любое время. Почти в любое время.
Мойра хотела уже предложить дочери отправиться обратно, но Рэйн, вздохнув, вытащила что-то из кармана и протянула матери. Сначала Мойра даже не поняла, что это такое: предмет небольшого размера, очертания которого расплывались в наступившей темноте. Приглядевшись, девушка поняла, что это заяц. Просто вязаный заяц. Мойра бросила на Рэйн недоуменный взгляд, а потом странная фраза девушки о том, что ее занятие может показаться глупым, стала понятна Мойре. Рукоделие, вязание. Никогда бы Мойра не подумала, что Рэйн может увлекаться вязанием. Мойра осторожно взяла игрушку, поднесла к глазам, желая рассмотреть ее получше. Сама МакТаггерт никогда не занималась ничем подобным, она всегда была слишком неусидчива и нетерпелива для такого кропотливого занятия. Но все люди разные, и эта неожиданно открывшаяся сторона в характере дочери еще раз указала Мойре на то, насколько они разные и что нельзя требовать от Рэйн того, что хотела бы себе.
- Это так здорово! – искренне воскликнула Мойра, все еще внимательно разглядывая игрушку, - Рэйн, это так красиво! Правда. Я никогда бы так не сумела. У меня бы не хватило терпения, честное слово. Я могу скрупулезно составлять генетические карты и дотошно анализировать родословные, но заниматься рукоделием никогда, - с улыбкой Мойра вернула девушке ее вещицу. – Так вот, значит, чем ты занимаешься в свободные вечера, это совсем не глупо. Почему ты мне раньше не рассказала?
Это оставалось непонятным для Мойры: зачем такая таинственность? Или не таинственность, а робость?